Оля: Давай поговорим о «французском» периоде жизни бренда Лютик. Я знаю, что Калина какое-то время училась в Париже? И Варя там тоже была какое-то время.
Варя: Я ехала в Париж, как все. Город, который овеян всеми этими мифами. Ну да красиво, но воняет, и как мы эти квартиры искали…
Оля: Не «Эмили в Париже»?
Калина: Не, ну город правда красивый. Я скучаю по зданиям. И если я скучаю по Петербургу, то это по друзьям, по кафе, то по Парижу – это просто здания, а парижане очень.. душные.
С однокурсниками было очень сложно, потому что я крашусь, хожу на каблуках, а у них противоположно настроенное феминистское сообщество. Иногда я боялась сказать что-то не так, однажды я сказала «женская логика» в качестве сарказма, и на меня вся очередь за кофе так посмотрела… И вот эти маленькие инциденты начали переворачивать моё сознание в другую сторону. Я начала по-другому смотреть на все эти свободы, они карикатурные. Я не могла выразиться, я не могла пошутить 70% своих шуток, это оказалась обратная свобода.
Когда приехала моя машинка, я начала пытаться шить бельё. Начала думать, кто моя целевая аудитория: либо это русские в Париже, с которыми я говорю на одном языке, с кем у нас один культурный код, либо это французы, но это совершенно новое поле. Я попробовала и туда, и туда. С русскими не сложилось. С французами я начала со своих однокурсниц. И они говорят: «Я хочу из трикотажа, очень широкие, чтобы живот закрыть, чтобы попу закрыть полностью, и топик», а я в тот момент вообще не была близка к этому. В итоге я сшила несколько заказов для русских моделей, в целом было заказов 5.
Оля: Это не уменьшило твою веру в то, что тебе нужно шить дальше?
Калина: Наоборот, я посмотрела на эту псевдосвободу и поняла, что хочу обратно в Петербург, где могу говорить и делать то, что я хочу, и это правильно понимают. В общем, Париж для меня был опытом, это было очень красиво, но очень одиноко. Я рада, что попробовала там жить и учиться, но я вернулась и у меня была очередь из любимых клиенток, которые меня ждали эти полтора года. И первые месяцы я шила, как сумасшедшая, я шила-шила-шила, и поняла, что всё, теперь я готова к мастерской.
Оля: Ходила ли ты по магазинам нижнего белья там? Получилось ли в Париже получить эстетический опыт?
Калина: Я вдохновлялась больше самим городом, архитектурой. Я ходила по бутикам, мне понравилось, что самое прикольное – магазины там очень «интимные». Поскольку у них очень высокая аренда, они часто делают двухуровневые студии: на втором этаже у них мастерские, а на первом продаются изделия. И ты прям чувствуешь, как будто при тебе это всё создают. Я очень этим вдохновилась.
Оля: Калина и Варя, давайте поговорим про будущее Лютик?
Калина: Мы долго пытались сформулировать вторую часть нашего концепта, а именно повседневную сексуальность.Это дополнило наш осознанный бодипозитив. А сейчас мы хотим расширить наше предложение для людей. Во-первых, у нас появились купальники. Я долго сопротивлялась и не хотела их делать, но, когда собралась на море, поняла, что не знаю куда бежать. Тем более ушли большие бренды. Сейчас наше время.
Также у нас будет мерч: мы хотим сделать шоперы и футболки. Хотим сделать топики и корсетные лифы из остатков. Ты можешь надеть наши классные трусы, наш топик, взять наш шопер, наш купальник, и пойти на пляж. Шоперы, кстати, мы хотим сделать непромокаемыми, чтобы в них можно было положить мокрые купальники.
Варя: Мне кажется, мы всегда исходим из своих потребностей: мне нужен топ, Калине нужен купальник.
Оля: Это, кстати, довольно опасно, потому что нельзя ориентироваться на себя и близкий круг, у вас одинаковые ожидания. Но вы – бутиковая история, для вас это не так страшно.
Варя: А про топы, это просто про насмотренность. Мы же не делаем исключительно для себя, просто нам это нравится, мы сами это носим и кайфуем и людям это тоже заходит.
Калина: Ну, про купальники мне все уши прожужжали.